Просто правдивая история. Часть 2

Ну вот пришла давно ожидаемая суббота. На учёбу мы, естественно, не пошли. Еще чего не хватало — на собственный денек рождения в школу переться (традиция у нас такая). Мать днем зашла в мою комнату — поздравила тепло, поцеловала и предупредила, что не глядя на мой денек варенья — я должен ей посодействовать с изготовлением торжественных блюд.
В мои обязанности входило — чистить, резать, шинковать и вообщем делать всю грубую, подготовительную работу по кухне. Парочку раз пришлось сбегать в магазин за недостающими продуктами и так неприметно за домашними хлопотами мы и подошли к 7 часам вечера.
Сейчас стремительно в душ — и собираемся — скомандовала мать.
Так мы же в баню идем — недоумевал я.
Не в баню, а в сауну. В бане — умываются, а в сауне — парятся, и тело при всем этом должно быть незапятнанным — парировала мать.

После резвого душа мы все продукты упаковали в огромную сумку через плечо. Полотенца, мыло, незапятнанное белье ну и все чего там полагалось — мать уложила в сумку гораздо меньше. Сумку с продуктами тащил конечно я, мать несла сумку с принадлежностями, можно сказать — была налегке.
На улице пару минут еще подождали Сережку с тетей Светой и все дружно двинулись в направлении городской бани. «Комплекс банно-прачечных услуг» — так это тогда называлась — и топать к ней было надо хороших минут 20 резвым шагом. На средине пути мы присели в скверике передохнуть и матери объявили, что отныне мы идем порознь.

— Вы должны осознавать, у нас город небольшой, и завтра все будут знать что мы с взрослыми отпрысками ходим в сауну. Не все верно усвоют. Дискуссий позже не оберешься. Потому лучше зайти порознь — стала разъяснять тетя Света.
Конце концов сауна заказана на ваши имена. Подойдете к администраторше — это моя клиентка — я ее предупредила. Она для вас выдаст простыни и проведет к сауне. Сауна находится в далеком крыле строения. Войдете — закроете за собой дверь на защелку, и пройдете в предбанник. Там увидите около далекой стенки старенькый буфет с рюмками, чашечками, самоваром электронным и иной посудой. Откроете правый верхний ящик — там лежат ложки, вилки в пластмассовом судочке — поднимите его аккуратненько и отыщите под ним ключ. Рядом, справа от буфета будет дверь — она заклеена кафельной плиткой, так что кто не знает — кажется, что это просто стенка. Чтоб отыскать замочную скважину довольно отодвинуть буфет на лево практически на 11 см — и вы ее увидите. Откроете дверь — мы и войдем. Все понятно? Запомнили?

Мы дружно закивали, завороженные просто такими интригующими, практически шпионскими обстоятельствами. На том и разошлись.
Через минут пятнадцать мы уже с Серегой были на месте. Бодро шагнули к высочайшей даме лет 41 в серьезных очках и звучно известили наши имена и цель прибытия. Она улыбнулась — выдала по одной простыне нам и жестом пригласила идти за собой. По дороге прочла правила поведения и уже перед самой дверью возвестила, что сеанс у нас двухчасовый и за 11—15 минут до окончания сеанса она звучно постучит в дверь предупредить нас, если мы вдруг потеряемся во времени. При всем этом она многозначительно улыбнулась.
Мы быстренько вошли в открытую дверь — заперли ее за собой и огляделись. Мы стояли в небольшом коридорчике метр на два примерно — за ним такое же малеханькое помещение с дверью слева. Сережка заглянул за дверь — это был туалет — правда без излишеств, обычной металлический русский публичный, как в пионерлагере, на котором необходимо было посиживать на корточках. За ним располагалась крошечная раздевалка с вешалкой на стенке — больше 2-ух человек там бы не разместилось сразу. А позже достаточно просторная светлая комната с кожаным потертым диванчиком слева у стенки, 2-мя кожаными креслами напротив того же состояния — и меж ними столик. Он был низким как журнальный столик, только размером побольше — на всю длину дивана.
У правой стенки стояла допотопная сушилка для волос, как демонстрируют в старенькых фильмах с не малым баняком для головы. Ну и прямо по курсу стоял упоминаемый уже буфет.

Сережка стремительно отыскал ключ — мы отодвинули буфет и отворили дверь. Матери протиснулись в дверь, очевидно недовольные, что пришлось длительно ожидать.
Чего так длительно? Не май месяц небось на улице. Промерзли — буркнула тетя Света.
Мы оправдывались, типа банщица длительно правила поведения читала. Все засмеялись — атмосфера разрядилась.
Так. Стремительно разделись — и в парилку. — скомандовала мать, подавая нам вьетнамки.
Ну и простыни не забудьте — бросила вослед тетя Света.
Мы стремительно разделись, на секунду задумавшись — снимать плавки либо нет. Посмотрев друг на друга решили, что это будет уж очень — остаемся в плавках.

Из предбанника вправо вела томная древесная дверь — в которую мы и прошмыгнули, бросив мимолетный взор на наших мам. Они не раздевались еще, распаковывали сумки и выкладывали содержимое на стол.
Ну вот мы и в сакральном месте под заглавием «САУНА». Слева в 2-ух метрах от двери находился душ, точнее та его разновидность — не с гибким шлангом, а с высочайшим загнутым железным стояком, сверху заканчивающийся лейкой. Далее слева находился бассейн, который мы здесь, если честно, узреть не ждали. Достаточно большой: метров 6 на два с половиной. Напротив входной двери метра через два высилось древесное строение, которое и было фактически ПАРИЛКОЙ.
Я потянул дверь парилки. Дверь была тяжеленной, да еще подпружинена с оборотной стороны, чтоб плотно запираться. В лицо сходу стукнул жаркий воздух. От неожиданности я даже отпрянул, но позже собравшись с духом смело шагнул во вовнутрь.
За мной заскочил Серега.

— У-у-у-ух — круть — восхищенно произнес он, рассматривая помещение.
Хотя разглядеть что-то можно было с огромным трудом. На стенке висел один единственный, некий необычной формы осветительный прибор, еле-еле освещавший помещение. В левом углу расположились парильные камешки, не знаю как их верно и именовать, справа и слева к ним примыкали две маленькие скамеечки, с привязанной древесной кружком на какой-то из них.
Основное место занимали древесные полки. Та, что повыше — была обширнее — на ней лежа могли уместится два человека, но посиживать на ней было неловко — голова упиралась в потолок, приходилось посиживать полусогнувшись (наверняка все они — таки предназначались для лежания). Нижняя естественно была удобней для сиденья, но была узенькой, если лечь — максимум один человек и то худощавый — типа меня. Тетя Света навряд ли поместилась бы.

Мы естественно сели на самую верхнюю, но через пару минут сообразили — для чего нам простыни тут. Прижаривать в пятую точку стало непосредственно. Мы не сговариваясь с Серегой соскочили, застелили полку простыней и сели опять, погрузившись в ожидание. Просидели минут 10 — пот уже начал застилать нам глаза, тело высохло после душа и успело уже покрыться капельками пота.
Здесь дверь шумно раскрылась и наши матери практически ввалились в парилку. Естественно все наше внимание было приковано к ним. Они закручены были в простыни как в римские тоги, на голове красовались забавные войлочные шапочки типа панамок. Тетя Света в руках держала таз с водой (шайку на банном жаргоне), у матери под мышкой торчали веники, а в руках она держала еще две такие же войлочные панамки.

— Правило номер один — париться необходимо в головных уборах — произнесла менторским тоном мать и торжественно вручила нам панамы.
Тетя Света промурлыкала марш и захлопала в ладоши. Веселье началось. Мы с Серегой нахлобучили панамы — оказывается они были именными — с вышитыми большими знаками наших имен. Это наверняка мать постаралась. Она у меня к тому же рукодельница была. Да — в голову стало печь осязаемо меньше, зато пот стал заливать глаза еще более.
Тетя Света колдовала над тазиком, добавляя в воду какую-то жидкость из малеханького флакона, непонятно как оказавшимся у нее в руках. Поначалу она замочила веники, позже зачерпнула пару раз воду из таза древесной кружкой, привязанной к лавке и вылила на раскаленные камешки. Все дико зашипело, пар …

заполнил помещение, запахло каким-то растением (оказывается во флаконе была настойка календулы). Стало резко еще жарче, пар въедался в глаза и я уже не стал различать очертания предметов, интуитивно догадываясь, что кто-то мостится рядом, прижимая меня к раскаленной жаркой стене. Туман потихоньку рассеялся — я вытер пот с лица и исподтишка поглядел вправо (слева меня подпирала стена).

Так как я посиживал полусогнувшись вперед — поначалу в поле моего зрения попали чьи-то ноги. Я без усилий вызнал их. Конечно — это мамины ноги. Их тяжело было перепутать с теть Светиными.
Мать полулежала, оперевшись на локти, голова запрокинута, тело стопроцентно закутано простыней. Ничего необыкновенного, но что-то было не так. Я сотку раз лицезрел ее на пляже в купальнике и конкретно в этой позе (возлюбленная ее поза для принятия солнечных ванн). И в конце концов до меня дошло. Уж больно свободно, свесившись в стороны, практически возлежали на ее полусогнутых руках две большущих «дыни».
Конкретно это сопоставление пришло мне тогда в голову. Они и по правде были похожи на дыни. Чуток продолговатые, в конце грузно — круглые, с выпирающимися посредине бубочками. То что они были плотно закутаны в простынь и придало тот эффект эфемерной прозрачности. Простынь уже начала намокать потихоньку еще более очерчивая контуры — чего бы вы задумывались?
Естественно я говорю о маминых грудях. А ведь я сосал их самозабвенно практически до 2-ух лет (мать говорила — оторвать нельзя было). Идея, что под простыней на ней ничего не было привела меня в экстаз. Вы осознаете о каком «восторге» я говорю. Результаты «восторга» стали сказываться в моих плавках.

— Ирка — подъем. А то наши сыновья дырки в нас просмотрят — полоснул тишину резкий окрик теть Светы
Она резко привстала, на секунду замешкавшись, поправляя свою простынь, соскочила с полки и направилась к тазику с вениками.
Ну, кто смелый? С кого начнем? — обратилась очевидно к нам тетя Света. Мать опершись об мою руку и тоже резко встала. Поглядела на меня, почему-либо улыбнулась и правой свободной рукою придерживая свою простынь, соскользнула с полки. Я тоже начал выбираться и только став на пол сообразил причину ее ухмылки.

Ну вы, пацаны, понимаете то состояние, когда член возбужден: лежать он уже не может, да и встать стопроцентно не в состоянии, потому что мешает уплотненная ткань плавок. Короче — он пробует выскочить из плавок, но в конечном итоге только растягивает их и торчит впереди большущим бугром. Резинка тоже растягивается, открывая взгляду окружающих верх твоих лобковых волос. Я отвернулся, вроде бы беря простынь с полки и поправил собственного молодца. Но час от часу не легче — член не помещался в плавках и пришлось его сдвинув на право придавить плавками — но он все норовил стать прямо и выскочить из плавок.
Блин — чертыхнулся я про себя — было надо брать другие плавки — побольше.
Ну ты, крепыш. давай первым — махнула веником тетя Света в сторону Сережки.

Серега начал вскарабкиваться на полку. Он лег на животик, устроился поудобней и застыл в ожидании.
Далее все было как во сне. Моя мать взяла веник из рук тети Светы, размахнулась и давай хлестать Серегину спину. Я даже зажмурился, ждя услышать Сережкин воль. Но было тихо, только звук рассекающего воздух веника (как свист розг, когда Бурнаш хлестал Даньку в кинофильме «Неуловимые мстители»).

Я осторожно открыл глаза. Мать работала веником во всю. Но никаких бардовых полос, которые должны были остаться, по моему воззрению, от такового усердного хлестания, на Сережкиной спине почему-либо не было. Только отдельные листочки от веника прилипли к его бокам.
Приглядевшись повнимательней, я сообразил — веник стремительно опускался на его спину, но в последний момент резко тормозил, только немного касаясь ее. Мать веником «нагоняла» пар, а не лупила им. Вот она — основная премудрость парилки, которую я сходу усвоил. Я успокоился, перевел дыхание и стал следить за матерью.

Поверьте мне — это было намного интересней, чем следить Сережкой. От усердной работы веником, тело мамино покрылось позже, он практически струился с нее, пропитывая и без того влажную уже простынь. В те мгновения, когда она замахивалась, поднимая руку, под простыней отплясывала собственный несусветный танец мамины груди. Зрелище зачаровывало. Простынь, промокшие от пота прилипла к телу, делая в этих местах ее совсем прозрачной.

— Переворачиваемся и прикрываем чувствительные места — скомандовала мать, вытирая пот с лица, градом валивший из-под панамы.
Серега перевернулся, пытаясь закрыть свое мужское достоинство, очевидно не помещавшееся в плавках. Мать не стала ожидать, пока Сережка приспособится — начала хлестать его сверху от груди. Серега вдруг застыл, нашедши какое-то среднее положение и не сводил глаз с моей матери. А мать старалась так старалась — плавненько перемещаясь все ниже и ниже. Вот уже и животик принял свою порцию пара вот уже и ноги порозовели.
Ноги на ширину плеч — скомандовала мать.
Сережка одномоментно выполнил команду. Мать обработала его ноги на запамятывая о внутренней стороне бедер и даже отхлестала его по ступнях ног.

— Все — свободен. Последующий — произнесла мать делая последние удары по ногам, красноватого как рак Сережки.
Серега будто бы этого и ожидал — вскочил с полки и прикрывая свои оттопыренные плавки 2-мя руками рванул к выходу на ходу вышибая дверь плечом.
На начальную — скомандовала мать, очевидно обращаясь ко мне.
Только двинувшись к направлению полки, я краем уха услышал топот Сережкиных ног и звучный всплеск воды. «Бултых» и… истошный вопль. Я автоматом рванулся к выходу, но на ходу тетя Света успела схватить меня за руку.
Ты куда?
Так ведь там — демонстрировал я на дверь, не способен что-либо произнести.

А перед очами стоит картина поскользнувшегося на влажном полу Сереги и долбанувшегося о головой о что-то в бассейне.
Та ничего там не случилось — улыбаясь на все 30 три, тетя Света подпихнула меня к полке. Я быстренько взобрался на то место, где минутку вспять «страдал» Серега. Член так комфортно улегся в ложбинку меж дощечками, застеленными простыней. Не мог отказать для себя в наслаждении несколько раз поерзать им на полке, как-бы устраиваясь поудобней. Но весь кайф в один момент был поломан.
Волна жаркого, сухого воздуха как тыщи иголок вонзилась в плечи. Все — мать принялась за работу. Волна плавненько передвигалась к низу. В области поясницы — это было даже приятно. Но когда жар пришел к белоснежным, никогда не загоравшим внутренним поверхностям рук — казалось кипяточком полоснули. Ноги — тоже нормально, исключительно в районе щиколоток жарковато оказалось.

— Переворачиваемся — последовала команда.
Я покорливо перевернулся, закрывая свое достоинство. И здесь я сообразил, что рядом с веником в руках стояла совершенно не моя мать. Рядом стояла тетя Света.
Не мешкая — она начала «работать» веником. И сейчас до меня дошло — что так сосредоточено рассматривал Сережка, когда его парила моя мать.

Да-а-а — это было зрелище. Тетя Света усердно махала веником, при всем этом груди ее под простыней выписывали неописуемые пируэты. Они то подпрыгивали вверх-вниз, то раскачивались как маятник. эротические истории sexytales Так это были мелкие груди тети Светы, а что уже гласить о дойках моей матери. Я позавидовал Сережке. Я понимаю сейчас — почему у него прямо как кол стоял, когда он пронесся мимо нас.
Сережкина мать уже обрабатывала мой животик и двигалась к ногам. Но на самой то деле она никуда и не двигалась. Просто оборотилась ко мне спиной и чуток согнувшись — она уже парила мои ноги. Ее большущая попка практически выпирала из влажной туго натянутой простыни в 10 сантиметрах перед моими очами. Я ясно различал контуры ее трусиков, вероломно выпирающих из простыни. При всем этом вся эта красота тряслась и подпрыгивала при каждом ее движении.

Теть Света выпрямилась, вытирая пот с лица.
Все — свободен — произнесла она, освобождая мне место.
Я не спеша сел на полку, медлительно …
свесил ноги, соскользнул на пол и тихонечко, расслаблено, совершенно не прикрывая свои оттопыренные плавки, поплелся к двери.
Шевелись! — прикрикнула Серегина мать и шлепнула достаточно осязаемо меня по пятой точке.
Я пулей выскочил за дверь. Выскочив — тормознул, чтоб перевести дух. Сердечко колотилось — вот, вот выскочит из груди. Не поддающееся объяснению возбуждение испытал я как раз когда медлительно дифилировал мимо 2-ух взрослых дам. Я прямо на физическом уровне ощущал, к они провожали меня взором.

— Фу! — с облегчением выдохнул я — разбежался и поджав ноги «бомбочкой» плюхнулся в бассейн. Немой вопль застыл у меня в груди… Медлительно опускаясь на дно бассейна, оттолкнулся ногами, и как пробка из-под шампанского выскочил из воды.
А-а-а-а… — в конце концов вырвалось из груди.
Серега стоял рядом и погибал со смеху. Вода была ледяная, Яичка сжались до размера лесных орехов. Сил уже не было — я просто распластался на поверхности воды и стал потихоньку приходить в себя.
Позднее я сообразил, что вода была не так прохладная, как показалась сначала. Да, она была чуток ниже комнатной температуры, но контраст с разгоряченным, напаренным телом и создавал этот эффект «ледяной воды».

— Ну что — на перегонки?» — предложил Серега, и нырнул первым.
Я не длительно думая нырнул за ним. Мы наяривали по бассейну то брассом, то кролем то по морскому, то ныряя проплывали под водой. Водные процедуры очевидно были уместны после парилки. Тело будто бы наливалось энергией и силой.
Через минут пятнадцать из парной выскочили в конце концов матери. Нашему взгляду представилась картина 2-ух бегущих взрослых, потных закутаных в простыни дам. На мгновенье они тормознули у края бассейна, раздумывая, что делать далее. Ну не прыгнут они же в бассейн в простынях? Я внутренне натужился в ожидании необычного доныне вида.

— Ану отвернулись живо — вдруг выпалила теть Света.
Во облом. Но делать нечего — пришлось отвернуться. Скорей всего они 2-мя «бомбочками» бултыхнулись в бассейн, так как вода так так выплеснулась, что залипа весь пол вокруг. Мы оборотились и все что мы узрели — это две головы над водой. Они фыркали, прыгали, смеялись и резвились как детки.
Мы с Сережкой выдумали забаву — подныривали под их, стараясь за чего-нибудть ухватить. Они бегали по всему бассейну, стараясь увернуться от нас. Но здесь уж как кому повезет. Я нырял в сторону матери, а в конечном итоге натыкался на тетю Свету и напротив. Ухватив кого-либо за ноги и только вынырнув — сходу снова оказывался под водой, средством чьей-то руки против воли погружавшей и отталкивающей меня.

Было забавно. Несколько раз удалось полапать и маму и теть Свету за «окорочка» — но менее того. Матери строго держали дистанцию.
Все! Пора к столу — объявила мать.
Мы как настоящие джентельмены пропустили мам вперед, надеясь подсмотреть, что там под простынью, когда те станут подниматься по лестнице из бассейна. Но матери сходу разгадали наш опасный план.
Ану — ка давай вперед радистки Кэт — строго прикрикнула мать.
И не оборачиваться — добавила теть Света.

Мать толкнула меня легонько в спину, протягивая простынь. Я набросил ее на голову, вытирая волосы. Простынь ничего не позволяла созидать, но я уже дрожал от возбуждения, только на уровне мыслей представив, что мать стоит за моей спиной полуголая, вытирая свое тело.
И не подглядывать — серьезный глас теть Светы присек наши пробы обернуться.
Сняв полотенце из головы и начал обтирать все тело. Матушки уже окончили обтирание, сложили простыни в два раза и обернулись ими как в тоги. Лишь на этот раз тоги были не до колен, а только прикрывали их трусы — как мини юбки. Мы свои простыни тоже сложили, правда в три раза и обмотались ими вокруг бедер, запихнув свободный конец под пояс.

В предбаннике стол уже был накрыт, посредине красовалась бутылочка винца. Ранее мы с родительницами совместно не выпивали, ну если лишь на Новый Год они позволяли нам по пол-бокала шампанского. эротические рассказы Матери сели на диванчик — мы разместились в креслах. Я — напротив Сережкиной, а он соответственно — напротив моей матери. Дивный видок, должен для вас сказать, раскрывался нам. Стол был ниже дивана и совершенно не заслонял вида нагих коленок наших матушек.
Тетя Света раскупорила бутылку вина, заполнила наполовину граненные стаканы (другой посуды не оказалось) и произнесла 1-ый тост. Мы залпом выпили и принялись за яства. Да — чувство голода давало о для себя знать.

— Сауна всегда вызывает желание поесть — растолковала мать, видя с какой алчностью мы накинулись на пищу.
Ешьте, ешьте — не смущяйтесь — добавила теть Света. Дважды нас просить не нужно было. Легкое головокружение от выпитого только поднимало настроение. Здесь и 2-ой тост прозвучал — и снова полстакана. В голове уже было нормально, и я уже ощущал, что язык перестает слушаться. Зато настроение было красивым. А почему ему не быть таким, если перед моими очами мерцали ляжки тети Светы. Она то левую ногу забрасывала на правую, то правую на левую, то вообщем посиживала с раздвинутыми немного ногами, светя своими белоснежными трусами. Прям — услада для глаз.

Помните именитый кадр из кинофильма с Шарон Стоун, где она ме-е-дленно закидывает ногу за ногу. Кинофильма в те дальние восьмидесятые мы этого еще не лицезрели, да о видеомагнитофонах не слыхивали — а картину, на которую позже пол-союза парней мастурбировала уже следили.
Настало время третьего тоста. Снова взяла слово теть Света и объявила, что 3-ий тост за любовь и мужчины пьют стоя.
Я встал, в одной руке держа стакан с вином, другой делая упор на быльце кресла. И совершенно не увидел, что край моей простыни застрял в кресле… и в конечном итоге она медлительно сползла, оставив меня в одних плавках. В плавках — это пол-беды, а вот то что из этих плавок выпирала моя реакция на сцену а-ля Шарон Стоун повергла меня в шок, а мам в бузудержный смех.
Ну матери — это куда ни шло, но вот Серега ржал как жеребец вкупе с ними — это уже очень. А еще друг именуется. Я готов был провалиться через землю. Матери давились от хохота, откинувшись на спинку дивана и задрав даже ноги от распирающего их смеха. Я пришел в себя и ставя стакан на стол начал шарить по креслу, ища злосчастную простынь.

— Нет, нет — замахала рукою теть Света, давясь от хохота.
После тоста стакан на стол не ставят — выжала она из себя.
Так и пришлось пить — стоя. Мать, вытирая слезы от хохота произнесла.
Стремительно набросил простынь, а то стоишь здесь как радистка Кэт.
И они снова, прямо как школьницы покатились со смеху, задирая ноги и показывая нам белоснежную полоску собственных трусов.
А при чем здесь радистка Кэт? — недоуменно спросил Сережка.
Радистка Кэт — героиня телесериала «Семнадцать мгновений весны» — кто не знает — на всякий случай.

Теть Света взглянула на него серьезно на секундочку и через хохот продолжила.
У радистки что? Рация! У рации что? Антенна! А антенна что? — вопросительно она смотрела на отпрыска. Серега молчал, недоуменно качая головой.
А антенна — стоит — выпалила моя мать и обе они снова зашлись от хохота.
Ну здесь и мы начали ржать как ненормальные. Наш хохот наверняка было слышно даже за дверями сауны. Алкоголь, необычность ситуации — все это привело нас просто в эйфорическое, приподнятое настроение. Показал бы кто палец — мы б уже лопали от хохота. Так неприметно наш сеанс добегал к концу.
Свет, который час? — вдруг спросила мать.

Теть Света порылась в сумке, отыскала свои часы и возвестила время.
Блин! Полчаса осталось. Так, мы быстренько в душ умыться, а вы уберете посуду — скомандовала мать, одной рукою выгребая из сумки полотенце, мыло и шампунь, а другой на ходу ухватив меня за руку потащила за собой в душ.

— Давай голову для тебя помою — произнесла мать — как в детстве.
Она вылила незначительно шампуни на руки (недостаток — меж иным) и начала намыливать мою голову. Мать втирала шампунь в волосы,…

лаского массируя подушками пальцев кожу головы.
Да, совершенно как в детстве» — вспомнились издавна позабытые чувства. Мать меня купала до лет 12-ти наверняка, вообщем то, пока волосы не начали расти на лобке. Она, правда, продолжала меня купать еще некое время, но мыла только до пояса, а позже уходила, приговаривая: «Свое хозяйство помоешь сам».
Вдруг она одним сильным движением притянула мою голову к для себя, фактически уперев носом меня в свою мягенькую грудь.

— Тяжело на вытянутых руках, во какой вымахал — растолковала она собственный поступок.
Я и не сопротивлялся совершенно. Когда мать начала смывать шампунь под душем — потоки мыльной воды потекли с моей головы, стекали по ее грудям, стремясь кое-где вниз к ногам, Потом на замену пришли потоки незапятанной воды и все это время мать мыла и мыла мою голову, невольно ерзая моим носом о свою грудь. Позже она намылила мои грудь и животик, позже обернув меня, намылипа спину
Ну а свое хозяйство помоешь сам — вдруг произнесла она и отвернулась.
Оставив меня в покое мать начала намыливать свою голову. Ну делать нечего — я снял плавки и принялся мыть свое «хозяйство».

Поелозив собственного напряженного молодца, изловил себя на мысли — классно бы было подрочить, но до таковой наглости я естественно не дошел.
Любопытно, как она будет подмываться? — поразмыслил я вдруг — Запихнет руки в трусы, либо снимет их и принудит меня отвернуться».
Ты окончил? — вдруг обернулась мать.
А то тетя Света с Сережкой уже наверняка ногами сучат.
Метнись в парилку — собери все вещи — отдала приказ вдруг она.
С неохотой я поплелся в парилку. Собрал тазик, веники, панамы, пустой пузырек от календулы и возвратился к маме.
Блин, самое увлекательное пропустил. Она уже успела обвернуться в простынь и со словами: «Помоги вывернуть, а то у меня сил не хватает» — что-то передала мне.

Я автоматом взял и начал выкручивать, и когда окончил, развернул, отряхнул и… сообразил — это мамины трусы в моих руках.
Это обыл очередной шок за нынешний денек. Дело в том, что мать во дворе никогда не вывешивала сушиться свое белье на всеобщее обозрение, Оно всегда сохло на веревках в ванной, Благо ванна — самое сухое и теплое место в нашей квартире, Даже когда приходил Сережка либо тетя Света — мать снимала белье, а после их ухода развешивала поновой. Когда приходило время разбирать и сортировать белье — на мою долю всегда выпадали носки, мои трусы и майки. Свое она разбирала только сама.
И вдруг у меня в руках — мамины трусы. Я это воспринял, как чисто интимный акт, символизирующий зарождение каких-либо новых отношений. С этой секунды я держал в руках уже не мамины трусы, а МАМИНЫ ТРУСИКИ.

Совершенно не расстроившись, что так и не увидел сакральнрго акта подмывания (она разумеется это сделала пока я собирал вещи в парилке), направился в предбанник, плечом отворяя дверь, потому что в руках находился тазик с вениками и другими вещами.
Протиснувшись боком — медлительно обернулся. Сережка смирно посиживал на диванчике, рядом, поджав под себя ноги, посиживала теть Света.
О, вы уже здесь? Так стремительно? — удивленно произнесла она и схватив Сережку за руку — потащила его в душ.
Мы с матерью остались одни. На столе все было убрано. Я плюхнулся на диванчик, мать порывшись в сумке достала мои запасные плавки и бросила мне. Я с неохотой начал одеваться.

Тем временем мать тоже достала для себя незапятнанное белье, и как на пляже, не снимая простыни — одела трусы (пардон — трусики). Сняла простынь и стоя ко мне спиной начала одевать бюстгальтер.
Помоги — вдруг попросила мать.
Не могу застегнуть.
Такового белья я у матери еще не выдел. Мрачно — красное, из неслыханной ранее ткани (гипюр — как оказывается), полупрозрачное, с рюшами и элегантным красноватым бантиком впереди. Лифчик — это вообщем отдельный разговор. Две получаши, прикрывавшие соски не столько закрывали грудь, а быстрее просто поддерживали ее в горизонтальном положении, выставляя на обозрение ее дивную ложбинку.

Неискусными руками я совладал с заокеанской застежкой и дергнул меня черт спросить.
А у теть Светы такие же? — А с чего вдруг интересуешься? — вопросительно взглянула на меня мать. — Ну, обычно папа привозит все в 2-ух экземплярах. Мне и Сережке, для тебя и тете Свете.
Ну да, только цвет другой.
А что, нравится для тебя тетя Света? — вдруг спросила мать, усаживаясь в кресло для сушки волос.
Ну так — замялся я, чувствуя по маминому голосу, что разговор воспринимает не тот оборот.
Ну да. Я лицезрела, как ты пялился не нее — холодно произнесла мать.
Блин, она все лицезрела — пронеслась идея и я отвернулся, чувствуя, что краска заливает лицо.

К счастью в последующую секунду в двери ввалился Сережка со собственной матерью. Моя мать здесь с ходу и выпалила.
Здесь некие интересуются, Светка, есть ли у тебя ввезенное белье, а то могут посодействовать бюстгальтер застегнуть — вогнав меня совсем в краску.
Ну-у мааам — промямлил я в ответ, понимая, что мать решила проучить меня.
Тетя Света пристально взглянула на меня позже на подругу и все сообразила.
Да у меня у самой здесь спец имеется, в особенности по бюстгальтерам огромных размеров — парировала тетя Света, очевидно намекая на грудь моей матери и заставив ту в свою очередь побагроветь.
И здесь в дверь раздался стук: «Десять минут осталось — собираемся на выход».

Мать выскочила из-под сушилки и засуетилась. Матушки заспешили, стремительно оделись и выскользнули в дверь, на ходу инструктируя нас не запамятовать буфет на место поставить и ключ положить в условленное место. Мы тоже оделись, взяли сумки с остатками товаров и направились к выходу.

Всю оборотную дорогу мы обсуждали происшедшее.
Любопытно, в сауну нас еще хоть разок возьмут? Бли-и-и-н я бы всю домашнюю работу делал, чтоб еще хоть разок оказаться там совместно с ними — мечтательно произнес Серега — вот бы здорово было. Так за беседой мы и не увидели, что уже подошли к дому. У подъезда нас встретила Сережкина мать. В руках она держала поднос, прикрытый полотенцем.
Еще только половина десятого — успеем съесть торт — указала она очами на поднос. Ура! Праздничек длится.

Дома мать уже накрыла на стол (благо пищи осталось довольно), выставила бутылочку коньяка (нам уже не наливали) и веселье помчалось. Снова хохот, гам, шуточки и вроде бы меж иным мать спросила.
Ну что, ребятишки — понравилось в сауне?
У-у-у — завыл Сережка.
В последующий раз пойдете? — воткнула тетя Света.
Естественно — в унисон ответили мы и глаза наши зажглись.
Так сауну ведь заслужить еще нужно — охладила наш пыл мать.
А мы готовы — стремительно ответил Сережка.
К чему готовы? — мать и теть Света переглянулись.
Ну… я готов по дому все делать и даже полы мыть — брякнул Серега.

Матери покатились со смеху.
Ловлю на слове, я тебя за язык не тянула — через хохот еле выговорила Сережкина мать.
Это естественно отлично, но этого не достаточно — поправила моя мать, вытирая слезы от хохота. Мы переглянулись с Серегой, внутренне ждя подкола.
Сауна — это заслуга для вас будет за вашу неплохую учебу. Обучайтесь месяц без «троек» — в конце месяца все совместно идем сауну — стала разъяснять мать.
Серега даже присвистнул от расстройства. Я представляю — он с «троек» не вылазил, а здесь, бац, и целый месяц без «троек».
Ну, Ирка, ты очень — здесь тетя Света вдруг вступилась за нас, в главном, за собственного Сережку естественно.
Для меня то — ноша была посильная — натужиться, правда, пришлось бы непременно — но посильная.

— Ну, отлично — здалась мать — для Сереги три «тройки» — так и быть — четыре «тройки» за месяц. По одной в неделю. Но лишь на первых два месяца. Далее условия будут пересматриваться, как вы осознаете, в сторону ужесточения.
Ну а для вас, юноша, очевидно, никаких «троек» — строго взглянула она в мою сторону — и принцип радиальный поруки естественно. Один сплоховал — наказаны обое.
Ну, что согласны? — выдержав паузу и пристально на нас посмотрев продолжала мать. — Согласны — за нас обоих подписался я.

«Не дрейфь. Прорвемся. Я для тебя помогу» — утешал я собственного расстроенного друга, провожая поздно вечерком домой. « Нам главное ночь простоять да денек продержаться» — подзадорил я его фразой из «Мальчиша — Кибальчиша». «Утром вшколу не проспи» — на том и расстались.
(Продолжение следует)

Создатель рассказа: Denny

У нас также ищут:

выебал в чулках соседку, маструбация и сквирт, порно инцест лесбиянок, фильмы секс инцест, 3д инцест с мамой, ледибой кончил внутрь, парень трахнул очень красивую студентку, сисястую ебут негры, русское порно жену ебут муж с братом, секретарши как их ебут фото, инцест русских девушек, хорошо трахнули толпой, эмо девушку ебут, инцест сестра анал первый раз, смотреть как ебут пугачеву, сестру трахнул в рот, семейная пара трахнула служанку, молодая трахается со старым онлайн, трахнул тещу насильно рассказы, домашний инцест порно мамы и сына, видео как трахаться страпоном, инцест с матерью новости, Секс машина ебет развратную молодку, батюшка трахнул, виолу ебут, менты ебут телку смотреть онлайн