Мы с дочкой были гораздо более близки, чем это обычно бывает. Но не настолько, насколько вы могли бы подумать сначала. Дело в том, что с 10-ти летнего возраста я воспитывал ее один после нелепой гибели моей жены в автокатастрофе. И ближе меня у моей Маришки никого не было. Не было дядь и теть, не было бабушек и дедушек. Мои умерли, а родители жены погибли вместе с ней. Не было никого, кто мог бы помочь растущей девочке подсказать решение ее проблем, рассказать об интимных вещах, утешить, подбодрить или подсказать. А проблемы были: первые месячные, прыщи, первая любовь и первое разочарование от любви. Со всеми ними Манюня шла ко мне. Откровенность наших взаимоотношений могла бы даже кого-то удивить, но поймите сами: я был для нее и папа, и мама, и старшая сестра или брат.

Со времени гибели моей жены, я так и не нашел ей замену. Женщины, конечно, были, но это были либо случайные отношения, либо ни к чему не обязывающий более длительный флирт. Была парочка курортных романов, но на то они и курортные, чтобы заканчиваться с последним днем отдыха. Почему я за 8 лет так ни с кем и не сошелся? Психолог нашел бы для этого кучу причин во мне, но мне самому не хотелось в этом копаться. Я просто не мог никого рядом с собой представить. Во-первых, я любил свою жену, а во-вторых Маринка так на нее была похожа! Но чем дальше, тем больше меня одолевала грусть. Дочке скоро 19. Я знал, что у нее серьезный роман, и каждый день с тревогой ждал, что вот она придет в один прекрасный день и объявит: «Папа, это такой-то. Мы любим друг друга и будем жить вместе. Квартиру мы уже сняли». Мысли о скором одиночестве были невыносимы

Когда Маринке стукнуло 18, я начал отчаянные поиски второй половины. Женщины охотно шли на контакт, многие легко соглашались на секс, но все шарахались узнав, что я воспитываю взрослую дочь. Тогда я решил демонстрировать серьезные намерения до первого секса. В итоге остался и без него. Пришлось спасаться порнухой и… Маринкиной лучшей подругой Наташей. Ее я знал с садичного возраста. Девочки начали дружить еще тогда. Наташка часто бывала у нас в гостях и настолько ко мне привыкла с детства, что совершенно меня не стеснялась, словно принимая за предмет мебели. Она выросла в роскошную деваху и часто оставалась у нас ночевать, совершенно спокойно разгуливая передо мной по дому в одном нижнем белье. Черт! Там было, на что посмотреть! Особенно сиськи — роскошнейшие буфера 3-го размера. Причем у меня давно сложилось ощущение, что все Наташкины лифчики ей малы.

6-ти месячная сексуальная голодуха настолько извела меня, что однажды я поймал себя на том, что засматриваюсь и на Маринку! Зато я впервые смог оценить ее беспристрастно: не как отец, а как посторонний мужчина. И оценка эта была отличная. Моя дочка была без преувеличения роскошной красавицей. И это было хорошо. Плохо было то, что она (как мне казалось) не заметила произошедшей во мне перемены. Потому что могла безо всякого стеснения сидеть передо мной в кресле и читать книжку в коротком сарафанчике и раскинув ноги на подлокотники. Или выйти из душа, обернутая в узкое полотенце, прикрывающее лишь самый низ груди и не прикрывающее низ попки. Хорошо хоть самое сокровенное было скрыто от глаз! Ну а о том, что она каждый день дефилировала передо мной в исподнем, и говорить не стоит.

Перелом случился в начале сентября. Однажды я шел к себе мимо чуть приоткрытой двери в комнату дочери, и мое внимание привлекла ее болтовня с Наташкой, которая сегодня опять ночевала у нас. Говорили обо мне.

— … ну чего ты обижаешься? Что такого, если мне твой отец нравится?

— Да ничего. Он многим нравится! Но он же насколько старше тебя?

— В том-то и дело. Пожилые мужики гораздо лучше в постели.

— Какой он пожилой? Ему еще сорока нет.

— Фигасе! Сороковник — это ж дофига! И чо? У него так никого и нет?

— Бывают женщины, но он маму до сих пор любит.

— Бли-ин! Так ми-ило! Манюнь, я его хочу!

— Иди в задницу, Натка!

— А что такого? Я когда ЭТО делаю, все время его представляю.
И даже когда с Мишкой в постели. К тому же я — совершеннолетняя. Имею право.

— Не имеешь!

— Имею!! Только это неважно. Он все равно меня игнорит. Наверно, все за ребенка считает. Я перед ним и так, и эдак… Только голой не ходила. Жаль… , — Наташа шумно вздохнула и тут же сменила тему на не менее интересную.

— Как у тебя с Колькой?

— Да все то же. Просит и просит.

— Так дала бы ему. Он, по-моему, серьезно к тебе относится.

— Да сколько раз уже было. Он другое просит.

Послышался неразборчивый шепот, после чего Наташка воскликнула:

— Да ла-адно?! Он не извращенец?

— Нормальный он. Этого все парни хотят. Я не хочу… А ты пробовала?

— Один раз. Не очень приятно. Но папке твоему я бы дала.

— Ты опять начинаешь?

— Ну правда, Мань. Оставь нас как-нибудь наедине. Он, может тебя стесняется.

— Не дождешься!

— Ну пожалуйста, я потом все-все для тебя сделаю! Хочешь, даже то, что в лагере делала?

— Я же сказала, что этого больше не повторится!

— Но хорошо же было?

— Не важно. Сказала — не повторится!

— Ну что-нибудь другое, Ма-ань! Что угодно!

— Отвяжись!

— Он же не твоя собственность. И ты — не его цепной пес.

— Наташ, да все равно ничего не выйдет. Сама ж сказала — он тебя за ребенка считает.

— Не выйдет, значит не выйдет. Ты главное оставь!

— Я подумаю, — наконец сломалась дочка

Дальше началась неинтересная мне девчачья болтовня о шмотках и магазинах, но предыдущий разговор настолько взволновал меня, что моему дружку потребовалась экстренная помощь, вскоре и оказанная правой рукой

У меня никогда не было секретов перед дочкой. Я даже рассказывал ей (без подробностей, разумеется) о своих любовных похождениях. Но тот факт, что я стал свидетелем ее разговора с подругой, я утаил. Впрочем, стыдно мне не было. Ведь и Маринка ничего не говорила мне о проблемах с ее бойфрендом. Еще я почему-то был уверен, что история найдет свое продолжение и ждал лишь удобного случая, чтобы развить ее. Случай представился через неделю.

Мы сидели вечером в гостиной, и у меня был очередной приступ депрессии.

— Па, чо такой грустный? Что-то случилось?

— Да нет. Нормально все.

— Ты не договариваешь! Ты всегда всем со мной делился! Говори.

— Это личное, Мань. Просто у меня уже очень давно никого не было

— Ты о женщинах?

— Да.

— А почему? Ты же у меня такой классный!

— Классный… А вот твоя Наташка меня за мужика не считает. Ходит передо мной полуголая.

— Да ты чего, па! Она специально так ходит! Ты ей наоборот очень нравишься! Она даже этим делом с тобой заняться мечтает.

— Да?, — изобразил я удивление, — Вот я олух. Только это все неважно. Знаешь, надоели случайные связи, Марин. Хочется постоянных отношений. А им хочется, чтоб и одинокий, и при деньгах, и без детей… А если выбирать тебя и что-то еще, то я в любом случае выберу тебя.

Дочка была умной девочкой и все поняла без лишних разъяснений. Она прыгнула ко мне на колени, обняла, прижалась и стала утешать. Шептала ласковые слова, говорила, какой я хороший, пыталась обнадежить. А я… Я не знаю, как это получилось, но от близости ее тела, отделенного лишь тонким халатом, я возбудился. Было безумно неловко, потому что мой член упирался ей прямо в бедро. Она просто не могла не почувствовать. Я готов был провалиться сквозь землю. Что она обо мне подумает?! Вдруг она соскочила с меня на пол и взяла меня за руки:

— У меня идея! У тебя же через неделю днюха! И я знаю, что тебе подарить. Но не скажу. Только пообещай одну вещь.

— Какую?

— Пообещай сначала.

— Хорошо, обещаю. И о чем речь?

— Все просто… Ты примешь мой подарок в любом случае. И помни — ты пообещал!

— Заинтриговала прямо!

— Я такая, — кокетливо ответила Марина и чмокнула меня
в губы.

Потом развернулась и побежала к себе, но на пороге остановилась на секунду, чтобы сказать:

— Пап, и еще один… подарок. Я совсем не обижусь, и даже буду рада, если ты при случае залезешь Наташке в трусы. И еще: она предохраняется.

— Марин, это чересчур!

— Ничо не знаю.
Я все сказала. Побежала готовиться

Утром в мой день рожденья меня разбудила дочка. Она бросилась на меня поверх одеяла и начала сонного душить в объятиях:

— Папочка, любимый, с днем рожденья!

— Спасибо, милая. Ты с подарком?

— Не-а! Я тебе костюм с рубашкой занесла. Все поглажено. Вон висит… Он тебе сегодня пригодится. А подарок будет позже.

До обеда ничего не происходило, а после Маринка сначала час плескалась в ванне, а потом закрылась у себя. Она торжественно вышла ко мне около шести, и я просто обомлел. Дочка была великолепна!!! На ее лице был макияж, делавший ее лет на 5 старше, но при этом не менее привлекательной. Простое темно-серое платье так шло ее каштановым волосам и зеленоватым глазам и так эффектно облегало фигуру, что у меня отвалилась челюсть. Вид у меня при этом был, судя по всему, весьма красноречивый, потому что Маринка радостно засмеялась.

— Ты куда это так?

— Папочка, я приглашаю тебя на свидание! В ресторан! Тебе полчаса на ванну, потом одеваешь костюм, а в 7 за нами заедет такси. Это мой тебе подарок. И помни, ты идешь на свидание не с дочерью, а с женщиной. И женщина эта не сбежит, когда узнает, что у тебя дочь. Наоборот, она очень этому рада! И еще… Ты обещал, что примешь подарок!

— Как я мог не принять? Это… волшебный подарок!

— Я старалась. И еще смотри, — она приподняла низ платья, — я в чулках. Когда я буду сидеть за столом, резинки будут частично видны. И все мужики обзавидуются тебе!

Ужин прошел великолепно. Все вышло, как говорила Маринка. Я с гордостью неоднократно перехватывал сальные взгляды других мужиков, направленные на нее. И я изо всех сил старался вести себя так, что я на настоящем свидании. Так старался, что не заметил, как игра перестала быть игрой, а стала естественным поведением. Эмоции так переполняли меня, я испытывал такой душевный подъем, что когда мы, наконец, оказались в квартире, я обнял свою дочь и поцеловал. В губы. По-настоящему! И она ответила мне! Я сам не заметил, как мои ладони оказались на ее попке. Как они ласкали ее сначала через платье, а потом задрали его подол и оказались на обнаженных ягодицах, открытых стрингами. Мой член встал и уперся Маринке в живот. Я очнулся лишь когда обнаружил, что правая рука опустила лиф платья и ласкает голую грудь дочери. Отпрянув, я страшно смутился:

— Мариш… прости. Прости ради бога. Увлекся. Просто я правда забыл, что ты дочь

— Пап, не надо извиняться, — ответила она, поправляя платье (гораздо медленнее, чем следовало) — Я наоборот рада, что все получилось.

— Нет. Я не должен был. Прости меня.

— Тебе не за что извиняться!, — твердо сказала она, — Даже если бы

— Что?

— Неважно. Уже 10, пап. Через полчаса Наташка придет ночевать. Сегодня же суббота. И, пап… Я так устала за день. Я усну, как убитая. Пушкой не разбудишь, это точно!

— Ты это к чему?

— Так. Ты… иди к себе, пап. И ни о чем не думай. Все замечательно прошло. Правда! Я огорчусь, если ты будешь винить себя. А пока иди в комнату. Тебе, наверное, подумать надо

Это было правдой. Подумать мне было надо. Я упал на свою кровать прямо в костюме и закрыл глаза. Что это было? Да, если разобраться, ничего такого. Увлеклись немного игрой и все. А Наташка? Ведь дочка мне ее конкретно подкладывает. Черт! Так все и было задумано! Романтический вечер с женщиной, а потом секс. Это тоже часть подарка! Мое возбуждение стало запредельным. Я уже знал, что план дочери осуществится сегодня на 100%. Оставалось только ждать. Я слышал, как пришла Наташка. Как девушки недолго бродили в кухню и обратно. Потом все стихло. Время тянулось бесконечно долго. Но я не ложился спать. Я был уверен: что-то должно произойти. Чтобы скоротать ожидание, я разделся до трусов и оправил кровать. Еще полежал. Меня начало клонить в сон, но тут я услышал шлепанье босых ног по коридору. Щелкнула дверь туалета, через минуту еще раз щелкнула. Я подождал пару секунд и вышел в коридор, где лоб в лоб столкнулся с Наташкой. На ней в этот раз были одни трусики.
Увидев меня, она ойкнула и прикрыла грудь руками

— Ты чего не спишь?

— Я писать ходила.

— А почему голая?

— Я думала, Вы спите уже.

— А мне кажется, ты надеялась встретить меня. Я прав?

— Правы, — тихо ответила она и опустила глаза.

Ее взгляд уперся в мои вздыбленные трусы. Даже в полумраке коридора я увидел, как она покраснела.

— Марина спит?

— Да.

— А ты?

— Не хочу.

— Я тоже. Может зайдешь ко мне?

— Зайду.

— Останешься?

— Останусь.

Я зашел в комнату и сел на кровать. Она вошла следом, закрыла за собой дверь и встала передо мной. Потом пристально посмотрела мне в глаза и опустила руки вдоль тела. Ее грудь была великолепна, но сейчас мне было нужно не это. Я положил свои ладони ей на плечи и легко надавил вниз. Она все поняла и опустилась на пол между моих ног. Сама вынула одеревеневший член и взяла его в рот. Я кончил буквально через несколько секунд. Наташа сначала пыталась успеть проглотить все, что из меня извергалось, но быстро сдалась и отстранилась. Все последующие порции семени попадали на нее, густо окропив лицо девушки.

— Извини, я не мог по-другому. У меня слишком долго никого не было. У нас еще много времени. Обещаю, ты не пожалеешь, что зашла ко мне.

Думаю, что она действительно не пожалела. Я довел ее до оргазма трижды: один раз из которых языком. Зато пожалел я. Секс с Наташей был механическим, как перепих с проституткой. Девушка была до неприятного податлива. Она была какая-то липкая. Не физически, нет. Эмоционально. И трахая ее в последний раз, я испытывал к ней даже какую-то неприязнь и брезгливость. Я ненадолго вставил ей в попу. Но и это она приняла с готовностью, с безропотной покорностью, словно резиновая кукла, хоть и живая.

— Как все прошло?, — осторожно спросила Марина утром, когда ее подруга ушла.

— Как ты и планировала, солнышко. Я тебе очень благодарен — это то, что мне действительно было нужно.

— Я рада, — с грустью ответила дочка.

— Я тоже, но… не хотел бы чтобы это повторилось. С Наташей.

— Это не повторится, пап. У нас с ней был уговор, что это будет первый и последний раз.

— Так она все знала?

— Конечно. Если бы ты не поймал ее в коридоре, она пришла бы к тебе сама.

— Но это как-то неправильно.

— Все нормально, пап. И все правильно.

Больше мы не вспоминали о произошедшем. Маринка вела себя, как обычно. Но кое что в ее поведении все же изменилось. Она начала меня стесняться. Уже не светила трусы, и не ходила при мне полуголой. Я понимал причину этих перемен. То, что произошло в коридоре после нашего свидания, испугало ее не меньше меня. Поэтому она решила не провоцировать меня.

А через пару недель у Маринки выскочил чирей. На самом причинном месте, а точнее — на заднице. Дочка не говорила где именно, но я догадывался по тому, как она ходит, где именно: между ягодиц. Он доставлял бедняжке страшные неудобства, и врач, к которому она обратилась на следующий день, немедленно направил ее на операцию. Чирей вырезали. До машины, а после до кровати, мне пришлось нести ее на руках. Я уложил ее на живот и оставил дверь открытой, чтобы она могла позвать меня, когда потребуется. По словам доктора, все должно было пройти за 3—5 дней, поэтому я взял на работе отпуск на неделю, чтобы ухаживать за больной.

Через пару часов после возвращения, я покормил ее прямо в постели (она так и лежала на животе). Потом отнес ее пописать. В другой ситуации это, возможно, возбудило бы меня, но не сейчас. Я поставил ее спиной …

к унитазу и закрыл глаза. Наощупь снял с нее штаны вместе с трусами и помог сесть. Я держал ее за руки и слушал, как журчит ее струйка. Потом, так же с закрытыми глазами помог ей подняться. После этого одел штаны обратно, поднял на руки и отнес обратно. Она все время морщилась от боли, и мне было безумно ее жаль.

Я сбегал в аптеку и купил нужную мазь, антисептики и пластыри. Начал готовить ужин. Затем еще раз покормил, и еще раз сносил пописать. Это все было мне не в тягость. Настоящие проблемы начались после.
Маринку нужно было помыть, причем мочить попу было нельзя, и я не представлял, как это сделать. Дочка все придумала сама. Я просто следовал ее указаниям. Отнес в ванну и по отработанной схеме усадил на биде. После того, как она подмылась, я помог ей встать вплотную к ванне, предварительно надев на нее свежие трусики. Выше пояса она разделась сама, я лишь придерживал ее за бедра. Наклонившись над ванной, Марина кое как помыла свою верхнюю половину, обтерлась и надела свободную футболку, подходящую для сна. Я отнес ее в постель, решив, что на этом мои испытания закончились. Но они только начинались.

— Пап, погоди. Мне еще нужно пластырь сменить.

— Там?!

— Да.

— Эммм… доча, может ты сама как-нибудь?

— Нет. Мне неудобно. И я боюсь, что не так что-нибудь сделаю, или рану задену.

— Ну-у, ты аккуратненько.

— Пап, да не стесняйся ты. Я виновата что ли, что так вышло? Кого мне еще просить? К тому же не думаю, что тебя голая задница удивит. Ты и меня до 8 лет купал!

— Сейчас несколько другая ситуация.

— Пап!, — настойчиво повторила Марина, и я сдался.

— Ладно. Чего там делать?

— Для начала трусы с меня снять.

— Щас, только руки помою.

Вернувшись из ванной, я откинул одеяло с дочери, взялся за резинки ее трусиков и приспустил их до того предела, где расщелина между ягодиц ныряет в загадочную сокровенную темноту. Пластырь был наклеен на правое полупопие у самого ануса. Я взялся за его краешек, но Маринка остановила меня:

— Подожди. Доктор сказала, что сначала нужно антисептиком вокруг, ну… сфинктера обработать и его сам тоже.

Меня прошиб пот, но я взял себя в руки. Выдавил из тюбика на подушечку указательного пальца антисептический гель, а потом свободной рукой слегка раздвинул ягодицы дочери. Когда мой палец коснулся нежного аккуратного бутончика, Марина вздрогнула.

— Больно, Мариш?

— Нет, нет. Продолжай.

Очень бережно я обработал анус и область вокруг него. Дальше было проще. Старый пластырь отошел легче, чем я думал. Мази в больничке не пожалели. Я нанес на рану лечебное средство, быстро наклеил новый пластырь и с облегчением натянул трусы дочери обратно.

— Вот и все.

— Вот видишь! А ты боялся. Только это нужно каждые 6 часов делать. Мне так сказали.

— Щас 8? Я понял. Поставлю будильник на 2. А ты отдыхай, намучилась сегодня

— Ну поговори со мной еще немножко.

— О чем?

— О чем хочешь. Ты давно меня ни о чем серьезном не спрашивал.

— Хорошо. Что у тебя с твоим Николаем, кажется?

— Ничего. Мы расстались.

— Извини.

— Да нормуль все.

— А почему, если не секрет.

— Не секрет. Мне нравится другой мужчина.

— Ясно. Дело молодое. Учитесь вместе?

— Нет. Он намного старше меня.

— На сколько?

— Намного, пап.

— Ты поосторожней с этим делом. Он опытный. Надлюбит и бросит. Ты страдать потом будешь.

— Этот не бросит никогда.

— Откуда такая уверенность?

— Я знаю и все!

— Чувства-то хоть взаимны?

— А он еще не знает ничего. Хотя, может догадывается.

— Вот как? Так сама ему скажи. Это раньше такое было не принято, а сейчас другое время.

— Я не могу ему сказать. Боюсь, что он испугается.

— Чего?

— Моих чувств. Я лучше подожду, когда догадается. Или сам первый шаг сделает.

— Смотри, не прожди вечно. Так бывает.

— Думаю, на этой неделе все решится.

— Все-то ты знаешь, все у тебя спланировано.

— А то!

— Ладно, спокойной ночи.

— Ночи, па!

Я лежал у себя и тупо смотрел в потолок. В висках бешено стучала кровь. «Неужели она имеет в виду меня?!»

Встав по будильнику, я пошел делать ночную медицинскую процедуру. Дочь проснулась, едва я взялся за ее одеяло. Все прошло почти так же, как в первый раз. Только палец мой непроизвольно задержался на дырочке чуть дольше, чем того требовало нанесение геля.

Утром я впервые возбудился от обработки Маринкиной попки. Я массировал ее колечко около минуты, словно пытался втереть в него весь гель. Дочь никак не отреагировала: словно все так и должно было быть. Потом, словно настоящий медбрат, я ловко проделал все необходимые мероприятия: накормить завтраком, сносить и помочь пописать и подмыться.
Все это, само собой с закрытыми глазами

После полудня я осмелел еще больше. Спуская трусики, я нарушил установленную вчера границу. Промежность дочери была открыта, но спрятана меж сомкнутых бедер. Тогда я, как бы невзначай, обронил.

— Марин, ноги чуть раздвинь, мне удобней будет.

Она послушалась, отчего ее юная аккуратная щелка, поросшая нежными волосками, стала отчетлива мне видна. Пусть и не полностью, не во всей красе. Но и это зрелище заставило мой член мгновенно принять боевую стойку.

— Только ты потщательней там все обработай. А то вчера так торопился… У меня потом зудело немножко. Наверно из-за этого.

— Хорошо, — легко согласился я

Я уже не обрабатывал, минуты полторы я ласкал задний бутончик дочери своим указательным пальцем, сидя к Марине боком на кровати. Пару раз мне даже показалось, что она пыталась податься попкой мне навстречу. Но что я знаю совершенно точно, что когда я закончил и приступил к смене пластыря, с губ мой красавицы сорвался легкий вздох разочарования.

Я ждал вечерних процедур, как манны небесной, но время тянулось безумно медленно. Зато меня ждало новой волнующее приключение. После ужина Марина стыдливо призналась:

— Пап… мне по большому надо.

— Я отнесу, конечно.

— Ты не понял. Я не смогу, как обычно все сделать. Очень больно… Доктор сказала клизму сделать. У нас есть где-то.

— Есть. Но ты имеешь в виду, что это я должен?, — глупо спросил я

— Пап, ну само собой.

— Ноя не умею!

— Интернет, па-ап!, — сказала она с насмешкой. Ее явно забавляла моя растерянность.

Поиск нужной информации занял несколько минут. Еще 10 ушло на подготовку раствора. Я не спешил, раз за разом прогоняя в голове родившийся у меня план. Наконец я вошел в комнату дочери с наполненным промывающим прибором в руках и положил его на угол кровати так, чтобы трубка с вентилем свисала вниз, а пластиковый наконечник ничего не касался.

— Тебе надо лечь на бок, и ноги чуть подогни к себе.

Свободной рукой я помог дочери занять нужную позу.

— Трусы лучше совсем снять. Что не испачкались случайно.

Марина безропотно позволила сделать это.

— Тебе когда-нибудь делали это?

— Ни разу.

— Тогда нужно расслабить и расширить дырочку. Но я это буду делать пальцем, чтобы чувствовать все и ничего не повредить. Можно?

— Да конечно, пап. Делай все, что нужно.

Не пожалев геля, я массировал и расширял Маринкину дырочку, пока первая фаланга моего пальца не проскользнула внутрь.

— Ой!

— Прости, я сделал тебе больно?

— Нет. Просто ощущения… необычные. Давай дальше. Только расширь там все получше. Я боюсь этой штуки.

Поворачивая палец в разные стороны, я делал им возвратно-поступательные движения, постепенно увеличивая амплитуду. И вот, в один прекрасный момент, мой палец оказался в попке дочери целиком.

— Мне так стыдно, пап, что из-за меня ты должен это делать, — без оттенка стыдливости в голосе сказала дочка, когда я уже откровенно трахал ее пальцем

— Нечего тут стыдиться. Дело житейское.
…

— Мне кажется можно уже вставлять.

С сожалением я вынул палец, и его место занял наконечник клизмы. Накачав Маринку раствором, я вынул из нее инородный предмет, взял на руки и быстро понес в туалет. С каждым моим шагом она ойкала, с трудом удерживая в себе содержимое кишечника. Но я не обращал на это внимания, так как гораздо больше меня занимала ее голая писечка. Обидно только было, что коридор короткий. Усадив дочку на унитаз, я едва успел удалиться, чтобы не мешать ей делать свое дело. А дело пошло, как было ясно из характерных звуков из-за двери.

— Па-ап! Я все!, — прокричала она через пару минут, — отнеси меня в ванную.

Едва после биде я поставил ее к краю ванной, Мариша стала стягивать через голову футболку. Я машинально отвернулся.

— Пап, можешь не закрывать глаза. Все равно все уж видел.

— Нет, я не должен. Тебя подержать, или я могу выйти?

— Подержи лучше. Поскользнуться боюсь, а мне резких движений нельзя делать.

Прикрыв глаза, хоть и не до конца, я вытянутыми руками держал совершенно обнаженное тело дочери за бока. Я видел, как она намылила мочалку и тщательно натерлась спереди, но потом протянула мне мочалку назад:

— Потри мне спинку.

Я старался закончить это как можно быстрей. Не давала покоя мысль, что голая попка Маришки находится в каких-то 5—10 сантиметрах от вздыбленного бугра на моих шортах. Затем мне была вручена лейкой, которой я сначала смысл всю пену с тела, а потом помог дочери вымыть голову.

— Вот и все!, — облегченно сказал я, когда омовение закончилось.

Марина выпрямилась и повернулась ко мне вполоборота. На миг мелькнула ее влажная грудь, но дочка тут же прикрылась руками. Того, что ниже пояса, она уже не скрывала.

— Мы трусики и новую футболку не взяли.

— Щас сбегаю.

— Ты не знаешь какие. Отнеси меня так.

Я подчинился, надеясь получше рассмотреть сисечки дочери, но та упорно не опускала рук. Положив ее на кровать, я по-очереди доставал из комода ее белье, пока она не выбрала нужное. Марина надела футболку (опять на секунду мелькнула грудь) и уже без моей помощи легла на живот.

— Теперь пластырь.

Пытка подходила к концу. Я быстро провел замену и поспешно ретировался к себе. Онанизм не помог. Мозг настойчиво раз за разом показывал мне картины из увиденного и пережитого за день. Стояк продолжал изводить меня угрызениями совести: «Он стоит на родную дочь! Я хочу трахнуть родную дочь!!». Незаметно для себя я уснул и, как мне показалось, сразу проснулся от назойливого сигнала будильника. 2 часа ночи.

Я вошел в комнату Марины и включил ночник. Дочка спала и непроснулась даже тогда, когда я стянул с нее одеяло. Трусиков на ней не было, а футболка была задрана так, что соблазнительная попка полностью была на виду. Более того, одна нога была подогнута в колене, открывая доступ к самому сокровенному. Мариша не проснулась, когда я массировал с гелем ее анус. Она продолжала мирно спать даже когда я полностью ввел в ее заднюю дырочку палец. И тогда я осмелел. Я решился прикоснуться к тому, что влекло меня больше всего! Я осторожно провел пальцем вдоль ее щелки. Потом еще и еще раз. Затем легко раздвинул пухлые губки и коснулся горячих нежных внутренностей. Дочка что-то забормотала во сне и еще сильнее подогнула ногу. Потеряв контроль, я наслюнявил палец и миллиметр за миллиметром ввел его в узкую вагину Маринки. Возможно, что от перевозбуждения мне только показалось, что при этом с губ дочери сорвался почти беззвучный стон. Тем не менее, я тут же одернул руку, быстро покончил с пластырем и вышел.

Выздоровление шло быстро. Уже на четвертый день Марина сама могла довольно спокойно ходить и делать свои дела. Ранка практически затянулась, и можно было даже обходиться без пластыря. Тем не менее, никто даже не заикнулся, что и обрабатывать эту ранку Мариша может сама. По-прежнему, четыре раза в день я проделывал известную медицинскую процедуру. Правда с некоторыми отклонениями. Сначала я обрабатывал гелем половые губки дочери и плоть между ними. «Ты ведь оттуда писаешь, чтоб инфекции тоже не было», — так я объяснил свои действия в первый раз, и дочка с готовностью приняла этот довод. Затем обрабатывал область вокруг ануса, а после вставлял намазанный гелем палец в попку («Чтоб и внутри все чистенько было»). Я уже привык к вечному бугру между ног и перестал его стесняться. Стояк мучил меня не только до и во время процедур, но и между ними. Причиной тому было то, что Маринка ходила по дому в коротких футболках и без трусиков («Ты же все равно все видел. К тому же так быстрее заживать будет»).

Я так привык ко всему этому, что не представлял, что будет, когда рана заживет окончательно. Но Маринка, кажется, представляла. Утром в воскресенье я вошел к ней без стука с двумя тюбиками и вечной эрекцией для очередной процедуры. Моя дочь сидела на кровати с широко разведенными ногами и с закрытыми глазами не спеша орудуя в своей киске нежно-розовым дилдо. Завороженно я смотрел какое-то время, как он входит и выходит из юной плоти, пока, наконец, не дал о себе знать.

— Я вижу, ты совсем поправилась?

Против моего ожидания, Марина не стушевалась и не прикрылась. Она просто вынула из себя игрушку и положила рядом.

— А ты думал, я не человек? Что это мне не нужно?

— Нет, но

— Пап, знаешь о чем я сейчас думала?

Я мотнул головой, упершись взглядом в раскрытую раковину дочери.

— Что это твой член входит в меня.

— Я… пожалуй пойду.

— Стой, пап! Почему?

— Мы не должны! Ты моя дочь!

— Пап, не ври хотя бы сам себе. Ты знаешь, что я не спала ни разу, когда ты приходил по ночам мазать меня? (Специально для sexytales.org) Я каждый раз ждала тебя. Ждала, когда ты вставишь в меня свои пальцы. И каждый раз мечтала, что это будет нечто большее. Пап, ты тот мужчина, в которого я влюбилась!

Я не мог больше этого выносить и просто сбежал. Остаток дня я провел в своей запертой комнате. Марина несколько раз приходила, пыталась поговорить, но я лишь прятал голову под подушку.

Наступила ночь. И вместе с темнотой пришло понимание, что внутреннюю борьбу я проиграл. Ровно в 2 часа я на цыпочках вошел в Маринкину спальню. Как обычно включил ночник. Как обычно сдернул с дочери одеяло. Она спала (или не спала) на боку, подогнув к животу коленки. Я снял трусы и осторожно лег сзади. Я не мог терпеть, не мог тратить время на прелюдии. Я просто смазал свой член слюной и приставил его головку ко входу в любовный канал. Я ожидал, что мне придется приложить усилия, чтобы войти. Но плоть удивительно легко расступилась, и в следующую секунду я одним движением вогнал свой ствол в узкое отверстие. Это было несложно, так как внутри у Маринки было очень мокро от смазки. Дочь громко застонала и выгнула спину, а потом:

— Боже, папочка, как я давно этого ждала! Возьми меня! Возьми меня всю! И я хочу, чтобы ты кончил в меня. Сегодня можно

* * *

— Привет, папуль! Ты чего так рано?

Совершенно голенькая дочурка ворвалась в кухню и поцеловала меня в губы.

— На работу пораньше надо.

— Когда вернешься?

— Часов в семь.

— У-у. Так долго ждать! Скорей бы выходные, чтобы ты никуда, никуда не уходил.

— Пару деньков всего осталось. Потерпи. Кстати, как тебе после вчерашнего?

— Нисколечки не болит. Дура я была, что боялась в попку. Хотя, если бы тогда с Колькой получилось, может у нас бы с тобой ничего и не было. Мне даже нравиться уже начинает. Я вчера почти кончила! Папуль, хочешь пососу перед работой?

— Когда я отказывался!

Она опустилась под стол на корточки и чуть не мурча взяла мой член в рот. В моей сексуальной жизни все было хорошо и рядом со мной была любимая и любящая женщина, которая была очень даже рада, что я один воспитываю взрослую дочь

Автор: Козявин (http://sexytales.org)

У нас также ищут:

порно целку смотреть казахстан, брат что то подсыпал и трахнул сестру, Парень поимел свою строную подругу раком в киску, трахнул в рот до слюней, фото как гея ебут огромным членом, сперма на лицах девочек порно, дед онлайн инцест, инцест порно новый, порно видео трое ебут, смотреть онлаин как сын трахнул мать, порно старое фистинг, инцест i папа идочь, ланет миньет, девушку трахнули в очко, инцест мамки расказы, парни трахаются с девчонками, инцест порно с мамой скачать на телефон, Сочная молодая девица с дилдо развлекается на диване, смотреть видео первый фистинг, инцест порно молодая мама, силой выебал служанку, смотреть видео трахнул соску, инцест кино табу 2, порно фото брат трахается сестрой, инцест видео кончает в киску, Загорелая блондинка с большой натуральной грудью отдается другу мужу